Легенды и были Бутурлиновского края.
СНОХАЧ
В старину семьи в русских деревнях были большими. По двадцать-тридцать человек ютились под одной крышей. Вместе с родителями часто жили женатые сыновья со своими семьями, пока их не отделили.
В семье все подчинялись её главе. Он для всех был царь и бог. Это хорошо понимали все домочадцы, поэтому трепетали перед ним. Никто не смел возражать. Ведь в его руках все материальные блага и власть.
В давние времена в русских сёлах имело распространение так называемое снохачество. Это когда глава семейства прелюбодействовал с жёнами своих сыновей. В словаре В.И.Даля «снохачество» означает «живущий незаконно со снохами». О таком явлении в России знали во всей Европе. Ф.Энгельс в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» пишет, что в России главы семейных общин сильно злоупотребляют своим положением. Они делают из своих снох гаремы.
Большинство жителей, в том числе Козловки, не очень осуждали снохачество, так как многие имели к нему отношение. Возмущались лишь те мужчины, которые не имели снох. Видно, по причине зависти.
Снохачество было тогда частью образа жизни, традицией, обычаем, которые соблюдались веками. Так под покровом таинственности и процветало снохачество. Сыновья не возмущались. Они старались не замечать этого. В противном случае отец не даст средств на обзаведение своим хозяйством. Снохи же не смели отказать свёкору в удовольствии. Их так воспитали.
Однако были и редкие исключения из норм. В Козловке жила семья... Назовём его Прохором, имел он трёх сыновей и дочь. Жил зажиточно. Большой дом, много скота и земли, амбары зерна. Двух сыновей женил рано, как и водилось тогда. Привели в дом шестнадцатилетнюю Фросю. Кого на ком женить в ту пору решали сами родители. Фрося понравилась сорокалетнему Прохору, и он решил взять её за своего третьего сына Петра. Её родители были рады отдать дочь в зажиточную семью. Будет там как у Христа за пазухой.
Выдавая Фросю замуж, мать напутствовала дочь:
– Будь послушной, свёкору со свекровью ни в чём не перечь, помогай по хозяйству. Свёкору ни в чём не отказывай. Все так живут, – таинственно намекала мать.
Прохор уже переспал с теми снохами без всяких проблем, на очереди была Фрося. Для него это был самый лакомый кусочек.
Сын Пётр отличался от других. Дерзкий, каляный, позволял себе спорить с отцом. «Ничего, обломаем», думал тот.
Однажды Прохор остановил сноху и с придыханием сказал:
– Ты у меня самая желанная. Если будешь умницей, как барыню одевать и обувать стану, работу лёгкую давать. Завтра утром, когда все уедут на сенокос, приходи в кормовой сарай.
Фрося по привычке в знак согласия кивнула головой, но об этом разговоре сообщила мужу, и тот принял меры. Когда Прохор зашёл в сарай, он увидел сидящую на сене сноху. На нём все заходило ходуном. Он хотел было примоститься рядом, но тут из соломы вынырнуло разъярённое лицо Петра. Он поднялся во весь рост с вилами в руках:
– Не трожь жену, а то на вилы нанижу, – угрожающим тоном рявкнул он.
Отец присел от страха, сделался бледным, подбородок задрожал.
– Вон отсюда, охальник проклятый, – крикнул сын убегающему отцу.
Прохор был в шоке. Такой наглости отродясь не помнил ни от кого. Оба стали зверем смотреть друг на друга. Как-то сын, оставшись наедине с отцом, сказал:
– Не можем мы, батя, вместе ужиться. Давай мою долю, я куплю хату и отделюсь от вас.
– Нет! – решительно ответил отец, – Я тебя голым по миру пущу.
– Тогда и я тебя нищим сделаю, – гневно вспыхнул сын, – Всё твоё богатство превращу в пепел. Тебя вся семья наша возненавидит.
– Ты этого не посмеешь сделать! – в ужасе сказал Прохор.
– Сделаю, да ещё как! Ты мою натуру знаешь.
Прохору ничего не оставалось делать, как по-хорошему отделить сына.
