ИТОГ ГРАФСКОГО ПРАВЛЕНИЯ
Ничего хорошего в жизни за период векового правления господ Бутурлиных наши предки не испытали. Сама природа помещика-крепостника предполагала жестокую эксплуатацию простых людей. Иначе на какие средства графам роскошно жить, удовлетворять свои капризные прихоти, устраивать пышные балы, покупать шикарные дома и дорогую мебель, разъезжать по заграницам, учить детей. Короче говоря, ни в чём не отказывать себе.
Графы были страшно далеки от своих подданных. Они не знали и не хотели понимать их боль и страдания, нужду и безысходность. Господа жили в роскошных домах в столицах в окружении сытых людей и не видели, как влачат жалкое существование их подданные. Вся их забота заключалась в том, чтобы выкачать из своего имения как можно больше прибыли. При этом расходы часто превышали доходы. Так, на 1833 год их долг составил 2 миллиона 633 тысячи 397 рублей. Нарушались элементарные права и свободы граждан, особенно выходцев с Украины. Они имели место с самого начала правления графов.
Организуя вотчину, Александр Борисович Бутурлин наряду с переводом сюда своих крепостных из внутренних губерний «накликал» большое число малороссиян (переселенцев с правобережной Украины). Он обещал им на свободных землях вольности и льготы, освобождение от податей. Это и прельстило переселенцев. Малороссияне составляли основную часть населения вотчины. Постепенно Бутурлины стали закабалять переселенцев, лишать их льгот, что им явно не понравилось. Они всегда помнили, что пришли сюда вольными гражданами и таковыми хотели всегда оставаться, не хотели признавать Бутурлина своим господином, а себя - его рабами.
Постепенно страсти накалились до такой степени, что в 1766 году в имении Бутурлиных вспыхнул бунт. Это случилось весной. Тогда солдаты усмирили бунтовщиков. Однако осенью того же года волнения крестьян вспыхнули с новой силой. Малороссияне по-прежнему отказывались признавать себя подданными Бутурлиных, видя, как их всё больше и больше начинают закабалять. Крестьяне «чинили противности, непорядки и озорничества», как говорится в одном из документов. Они заявили воронежскому губернатору Маслову, что не хотят принадлежать графу, требовали считать их не крепостными, а государственными крестьянами. Видя, что уговоры на бунтовщиков не действуют, к ним решили применить силу, на чём настаивала и сама императрица. Для усмирения восставших крестьян, которые вооружились вилами и кольями, прибыл Острогожский гусарский полк под командованием майора Щербинина. Гусары не стали церемониться с восставшими. Они открыли по ним огонь. Несколько человек было убито и ранено. После такой жестокой расправы бунтовщики вынуждены были повиноваться. Однако кровь пролилась не зря: крестьяне добились для себя некоторых послаблений. Они заключались в том, что нежелающие признавать Бутурлина своим господином и повиноваться ему, могли покинуть его вотчину, что многие и сделали. Для полного успокоения в слободе оставили команду Брянского полка из 150 человек. Они должны были следить за порядком.
Бутурлины имели обширные связи, были вхожи к царям, и при желании в состоянии добиться своей цели. И добились. В 1783 году указом императрицы Екатерины II всё население владений Бутурлиных прикреплялось к земле в пользу Петра Александровича, сына основателя вотчины. Проще говоря, все стали крепостными. По этому поводу так говорили на Руси: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!».
С вольницей малороссиян было покончено, но они всё равно не смирились со своим рабским положением. Только теперь избрали новую форму протеста - тайное бегство от помещика. Таких случаев в вотчине имелось немало. Особенно много их приходится на 1790 год, когда имение графов самовольно покинуло 428 человек, потерявших всякую надежду на вольную жизнь. В начале XIX века к донским казакам бежало до 800 человек.
Ещё одно волнение крестьян в имении графов Бутурлиных произошло 17 августа 1833 года. Тогда после трёх неурожайных лет нависла угроза голода, не хватало продовольствия, народ очень бедствовал и нуждался в поддержке своих хозяев, которые жили очень далеко от имения. Большая толпа голодных крестьян пришла к господскому дому просить хлеба для измученных недоеданием семей. Вместо помощи голодающим управляющий имением немец Дерберг, ненавистный людьми, приказал высечь просителей. Такая жестокость вызвала гневный протест и возмущения крестьян. Они поднялись на бунт.
В связи с этим Петр Бутурлин осенью 1833 года прибыл в Бутурлиновку. Здесь он встретился с поверенным графа И. А.Кавецким, с которым обсудил сложившуюся ситуацию. Позже прибыл брат Михаил. Вот как пишет об этом в своих мемуарах Михаил Бутурлин, с 1817 по 1824 годы живший с родителями в Италии, затем вернувшийся в Россию. «Поездка их туда мотивирована была неприятным и непредвиденным случаем бунта тамошних крестьян-малороссиян, происшедшим сколько от всеобщего в том году голода, столько же от ненависти к управляющему имением немцу Дербергу, который заведовал сначала одним тамошним конным заводом, но к которому брат мой имел полное доверие. Все увещевания возвратиться к должному повиновению оказались напрасными. Для усмирения крестьян он вынужден был потребовать близ расположенный кирасирский эскадрон. Все это произошло до моего еще туда приезда, при мне же началось разбирательство правых и виноватых, без содействия ушедшей уже команды. Брат мой одновременно приступил к решительным мерам сократить обременительный расход на содержание колонии дворовых людей, возросшей до баснословной цифры - кажется, около 700 душ. Давал он им отпускные безденежно, но их неохотно брали эти тунеядцы».
Из этого отрывка видно, что последний владелец Бутурлиновки граф Петр Бутурлин был озабочен не тем, как помочь голодающему населению, своим подданным, а как быстрее привести их к «должному повиновению», а еще выгнать лишних дворовых людей, как сейчас бы сказали без выходного пособия. Таким образом, эти люди названные мемуаристом «тунеядцами», оставались без средств к существованию. Нужды народа меньше всего интересовали господ. Они были далеки от них.
Какую помощь мог оказать управляющий, если для живущего на широкую ногу в Италии семейству Бутурлиных в их роскошном четырёхэтажном доме, забитом богатством и драгоценностями, требовалось всё больше и больше средств. И эти средства зарабатывались потом и кровью их подданных, живущих на берегах Осереди.
Если проанализировать опись недвижимого имущества, находящегося в имении, то там ни в одной слободе, не говоря уже о мелких деревнях и хуторах, нельзя найти ни одного медицинского учреждения, школы. А это ведь было не средневековье, а просвещенный XIX век. Возможно, собственники исходили из того, что тёмными людьми легче управлять. Правда, возле барского дома в Бутурлиновке имелась больница с аптекой. Однако доступ туда был только для избранных.
Вот так и жили крепостные крестьяне вотчины, основателем которой был царский вельможа Александр Борисович Бутурлин. Справедливости ради следует сказать, что ни документы, ни народная память не сохранили свидетельств о тех диких причудах и беспредельном самодурстве помещиков, которые наблюдались в других имениях Бобровского уезда. В селе Шишовке, например, барыня заставляла мужиков залезать на деревья в парке и исполнять соловьиные трели, когда её проносили мимо на носилках. Штабс-капитан Карандеев в своём селе Карандеевке заставлял мужиков приводить к нему понравившихся ему их жён и дочерей для плотских утех. Один мужик запротестовал, и барин рукояткой пистолета проломил ему череп.
Один барин из придонского села Марки ныне Каменского района засёк до полусмерти крестьянина только за то, что его корова напилась воды из пруда, принадлежащего помещику. И таких примеров самодурства можно приводить ещё много.
Отдельные «новые русские» последних лет мечтают о том времени. Только все они хотят быть господами, но не бесправными рабами, гнущими спину на барина.
Человек рождается свободным, и таким он должен оставаться всю жизнь, независимо от общественно-экономической формации и политического строя.
А.Т. Докучаев.
