Кумовья Василий и Серёга жили почти что рядом – их хаты стояли на самом краю меловой горы, круто сбегающей к Дону. Дружи-
ли – не разлей вода, вместе справляли праздники, ездили в город на базар и в степные балки по ягоды-грибы. В одном только не было у них ладу: добычливый рыбак Серёга никого не подпускал к секретам своих рыбацких удач и в этом не делал исключения даже для своего куманька. Уж как Василий ни подкатывался к нему за стаканчиком самогона: как он ловит, на какую наживку, и главное – в каких именно изобильных рыбных местах – Серёга молчал как партизан на допросе.
«Ну погоди, – решил в конце концов Василий, – я ж тебя всё равно подловлю!»
И в первый же выходной, вернее – накануне ночью залёг в кустах возле тропы, протоптанной кумом от своей хаты до ближней речной отмели. Залёг удачно: ближе к рассвету с тропы донеслось тихое поскрипывание велосипедной цепи. Василий выглянул из-за куста: кум рулил к Дону.
«На велике выехал – значит, не близко собрался, – огорчился про себя Василий. – Неужели упущу? Шалишь, кум, я в школе стометровку за пятнадцать секунд пробегал!» К счастью, спринтерские навыки Василию не пригодились: кум, вырулив на пойменный луг, свернул с наезженной дороги и покатил по густой отаве, которая не давала велосипеду разогнаться, так что преследовать его можно было чуть ли не шагом. Правда, идти пришлось долго: Серёга ехал и ехал, налегая на педали, и свернул к реке за добрый десяток километров от села. Причём свернул в такое место, что сроду не подумаешь, что там водится рыба: берег сплошь зарос камышом. Когда кум прошуршал к воде, Василий по-разведчицки тихо прокрался через камыш на ближайший песчаный плёс и, вознаграждая себя за бессонную ночь, лёг подремать. У него в голове созрел план мести жадному куму.
Солнце уже припекало вовсю, когда Василий проснулся. Осторожно разведал обстановку и убедился, что у кума уже полный садок отборных язей. И начал действовать. Разделся до трусов, вошёл в воду, под прикрытием камыша подобрался к самому тому месту, откуда струнами тяну-лись лески удочек-донок. Нырнув, сделал пару гребков и нащупал леску. Чиркнул по ней припасённым ножом, отрезав крючок, и аккуратно намотал леску на руку. Потом изо всей силы дёрнул и, услышав звон колокольчика, расслабился, предвкушая животрепещущую дальнейшую картину.
А картина была такая: Серёга, прикинув вес добычи, приготовился вытащить сома пудов на пять (рыбацкие навыки сработали точно: в Василии было как раз восемьдесят кило), и когда сквозь толщу воды завиднелось что-то беловатое, лихорадочно схватил подсаку: видать, сом идёт брюхом кверху! Когда же из воды медленно выплыли сначала руки, а потом и всё тело «сома», застыл как парализованный. Василий лежал на воде не шевелясь. Через секунду он услышал сдавленный вопль кума, а ещё через пять секунд – яростный скрип велосипедной цепи. Василий встал и огляделся: кума не было, садок был на месте, удочки тоже. Он не спеша собрал трофеи и, посвистывая, направился в село, предвкушая, как вечерком зазовёт к себе кума на богатую уху, долго будет мучить, когда Серёга пристанет с расспросами, как и на что он ловил, ну а по-
том расскажет всё и во всех подробностях. Я, куме, не такой жадный, как ты – у меня от тебя секретов нету!
Вот посмеёмся!..
Владимир
ПРОЦЕНКО.
Сельская НОВЬ
