Из всех представителей нашей богучарской фауны я с большим знаком «минус» отношусь к змеям. Предпочитаю держаться подальше от этих «милых созданий», что по-научному называется серпентофобией. Нет, я в общем-то ничего против этих ползучих «шлангов» не имею. Учёные говорят, что они занимают свою нишу в природе. Беда только, что она не огорожена никакими заборами, так что змеи то и дело заползают и в нашу, человеческую, нишу. Вот лишь одна из запомнившихся мне встреч с рептилиями.
О летней рыбалке на Дону я начал мечтать задолго до отпуска. И не только мечтать, но и деятельно готовиться: что-бы по-робинзоновски провести неделю на безлюдном донском берегу, нужно запастись и палаткой, и удочками, и лодкой. И вот наконец в одно прекрасное июльское утро я причаливаю к облюбованному месту на речном берегу, поднимаюсь в примыкающую к нему дубраву. Устраиваю бивак на уютной полянке с роскошной травой по пояс, спускаюсь к воде, одну за другой закидываю удочки-донки.
За этими хлопотами пролетает день. Пора и на боковую – завтра рано вставать на утреннюю рыбалку. Забираюсь в палатку. Она без дна – но это не беда, ложусь-то я не на землю, а на раскладушку. Ложе просто сказочное: кровать в густой зелёной траве, от которой – такой пьянящий аромат! Зажигаю фонарь «летучая мышь», устраиваюсь и тушу свет. Глаза тут же слипаются... И вдруг слышу какой-то шорох: как будто кто-то просунул палку снизу под полог палатки и шурудит ею в траве. Я пошевелился, раскладушка скрипнула. Палка тут же – шурх назад! Ну, думаю, не иначе – это балуются местные ребятишки из ближнего села.
Увидели одинокого рыбака и решили над ним подшутить.
– Я вот сейчас выйду и кому-то уши надеру! – крикнул я. Тишина… А через минуту – скребущий звук, как будто той же палкой водят по стенке палатки: вверх – вниз, вверх – вниз. Тихо-тихо выбрался из палатки, обошёл её вокруг. Никого! Возвращаюсь внутрь, укладываюсь на раскладушку – опять шорох в траве. Ах вы, чертенята! Придётся действительно пугнуть. Зажёг фонарь, приметил, где шевелится трава, и протянул руку: вот сейчас схвачу эту палку, выскочу из палатки и – по шеям этих шутников! И уже почти схватил, но… рука застыла как парализованная: вместо палки из травы показалась толстенная голова гадюки! Несколько секунд мы с ней тупо смотрели друг на друга, а потом змея вмиг исчезла, как будто её сзади дёрнули за хвост.
Сказать, что я испугался, значит – ничего не сказать. Это был шок, при котором все чувства просто-напросто отключаются. Как сомнамбула, я встал с раскладушки, аккуратно оделся, обулся, потушил фонарь и на цыпочках вышел из палатки. Высоко, как цапля, поднимая из травы ноги, тихо дошёл до береговой кручи, кубарем скатился вниз, прыгнул в лодку и рванул через Дон. Налегая
на вёсла, вглядывался в водную рябь за кормой, и в лунных бликах мне чудились горящие глаза змеищи, которая теперь в моём воображении выросла до размеров Змея Горыныча…
Переплыв на противоположный берег, я попросился на ночёвку к коллегам-рыбакам, в отличие от меня разбившим палатку на песке, а
не на траве. Они и указали мне на этот факт – как на главную мою ошибку. А ещё показа-ли свои шерстяные одеяла: «Змеи шерсти не любят: если учуют запах, и на версту не приблизятся». А на вопрос, что, по их мнению, привлека-ло гадюку в моей палатно в неё стремилась, пожали плечами: «Надо было сначала проверить: может, ты как раз на её гнезде устроился».
…На следующий день, преодолевая сильное искушение бросить к чёртовой бабушке и палатку, и находящееся в ней барахло, и удочки, я всё-таки сплавал через Дон -и кое-как свернул свой
лагерь. Оборудовать его где-то в другом месте у меня не было никакой охоты.
Алексей КОВАЛЁВ. Сельская Новь.
